|
|
|
|
|
|
|
|
|
 Соло по Тофаларии || Маршруты по Тофаларии
Посвящается памяти Евгения Николаевича Алтухова
|
"Думали мы тут одни пулей раненые ходим, а тут ещё и похуже есть"...
|
|
Оглавление:
- Восточные Саяны. Из воспоминаний.
|
|
|
 |
|
 Восточные Саяны. Из воспоминаний.
Тофалария! Благозвучное название этой страны, затерянной где-то в глубинах Восточного Саяна для меня прозвучало впервые из уст моего друга Паши Барабанова. С ним вместе мы работали сезонными рабочими в геологической экспедиции на Камчатке в 1984 году. До этого он успел один сезон отработать в Тофаларии. Очень завлекательно воспринимались тогда его рассказы. А в самом названии я находил романтическое, таинственное и магическое звучание. На самом деле, за год до этого, мне тоже посчастливилось побывать в Восточных Саянах и совсем даже недалеко от тех мест.
Тогда ещё был я совсем зелёным юнцом. А точнее студентом уже законченного третьего курса Московского Геологоразведочного института. После третьего курса у нас полагалось хлебнуть настоящей полевой жизни геолога. Некоторая возможность выбора была, и выбор пал именно на этот район. Он показался наименее доступным и наименее изученным из всех предлагавшихся. Образовался очень даже молодёжный коллектив, состоящий, в основном, из студентов. А также трёх, также ещё молодых научных сотрудников научно-исследовательского сектора нашего же института.
Вспоминается один момент. Снаряжение, продукты и всё остальное, необходимое для работы было доставлено по грунтовой автомобильной дороге до крайнего по этой дороге населённого пункта. Если не ошибаюсь, под названием Степановка. Дальше только на вертолёте. И вот, загружаю я многочисленными ящиками, мешками и баулами раритетный даже уже тогда МИ-4. А неподалёку от вертолётной площадки ограда детского сада и между цветными штакетинами проглядывают смешные и любопытные детские мордашки. Кто-то смотрит и с нескрываемой завистью. Вот тогда-то пришло осознание того, что стою на пороге воплощения своей мечты. Ступенька, ведущая в салон вертолёта, на самом деле ведёт туда, где ждёт жизнь странствий и путешествий.
Именно в Саянах увидел настоящую тайгу. И влюбился в этот необычный мир. Так что Саяны – моя первая любовь. Площадь наших работ ограничивалась всего лишь предгорьями, в основном, в бассейне реки Агул. Лишь только с определённого места можно было увидеть гольцы, именуемые Идарским Белогорьем. Здесь горы уже поднимались так высоко, что на их покатых вершинах не рос лес. А ещё дальше, сливаясь с горизонтом, в манящей нереальности виднелись зазубрины снежных хребтов, настоящих Саянских гор, зовущие к себе.
Сезон прошёл быстро, в состоянии некой эйфории. Было трудно, нужно было много ходить и много носить на себе и вообще много работать. Мы изучали радиоактивные аномалии. Одним из инструментов изучения был обычный железный лом, весом не менее 5 килограмм, сделанный из толстого шестигранного прута. Нужно было ходить по профилям и через каждые 100 метров делать этим ломом дырки в земле. В эти дырки шедшая следом студентка совала датчик радиометра и снимала показания с прибора. Ну и накачался же я к концу сезона. Чуть ли не двумя пальцами крутил этот лом.
Но все эти трудности поглощались необычным чувством, которое возникало от взаимопроникновения окружающего мира и меня. Вечерами, после тяжёлого маршрута, когда все уже уходили спать, мне не спалось. Притаскивал большую, сухую корягу, бросал в костёр и сидел ещё подолгу у огня, наблюдая, как искры возносятся к небу, прямо к звёздам, унося с собой и мои мысли и мечты. Так прошёл летний сезон 1983-го года, заложив некую основу для будущих странствий.
Потом ещё была преддипломная практика там же после окончания четвёртого курса в 1985 году. (Летом 1984 года работал в качестве сезонного рабочего на севере Камчатки. Вздумалось тогда взять в институте академический отпуск). Тогда уже сам себе казался крут. Научные и просто наши руководители – Михалыч и Стефаныч заметили мою способность органично вплетаться в экспедиционный образ жизни. Поручили самостоятельные маршруты. Выдали в подчинение двух девочек-студенток. С ними-то однажды и заблудился благополучно. Но нашлись быстро, только одну ночь ночевали в полной неопределённости, но без паники.
Итак, Восточные Саяны. Разве можно было туда ещё не вернуться. Судьба, а скорее просто моя воля свела с этим горно-таёжным районом ещё раз в 1994-м году. Это был этап в жизни, когда по ряду причин уже расстался с геологией. Но было понятно, что странствия - неотъемлемая часть моей жизни. Однако путешествия никогда не воспринимались как способ отдыха, пусть даже активного. Слово турист звучало для меня всегда оскорбительно. Путешествия – это настоящая работа. И как любая другая, эта работа должна приносить результат. Пусть даже не в виде денег и вообще может быть не в материальном измерении. Тогда я оказался на каком-то распутье. Требовалось найти целевую основу для путешествий. Это теперь уже окончательно и бесповоротно определил своё место в качестве путешественника-фотохудожника. А тогда это было не понятно, хотя фотоаппарат давно входил в список необходимого снаряжения, без сомнений.
Основной же целью экспедиции 1994-го года была обозначена минералогическая, с коммерческим подтекстом. Предыдущей зимой, с помощью всё тех же Михалыча и Стефаныча, по старой памяти, удалось поработать в геологических фондах и собрать кое-какую информацию. Нарыл несколько потенциально интересных минералогических проявлений, которые не мешало бы проверить. Радужными перспективами заинтриговал своего друга и соратника по спелеоэкспедициям – Володю Шпанова. Третьего нашли уже впритык к экспедиции и в классическом стиле. Как-то зашли с Володей на каменную выставку. Они тогда только зачинались. Сидим в кафешке, пьём пиво, обсуждаем детали предстоящего мероприятия, никого не трогаем. Тут появился Роберт, наш общий знакомец и тоже любитель подземных путешествий. На свою беду подсел за наш столик, был заинтригован нашими рассуждениями и после третьей кружки попросился в соучастники. На следующий день осознал опрометчивость такого решения, но отказываться поздно, уже сактирован.
Прикупили необходимого снаряжения, продуктов и вперёд на Абакан, для начала. Первая, интересующая нас точка, находится прямо рядом с железной дорогой, на экзотической её ветке – Абакан-Тайшет, рядом со станцией Жайма. Экзотика тут в том, что дорога проложена через довольно высокий горный хребет. Поезд идёт по серпантину. Едешь себе по склону горы, а другой поезд на противоположном склоне, совсем неподалёку, но метров на 500 выше. Ничего интересного, конечно, там не нарыли. Потом ещё побывали на карьере месторождения Большая Ирба. Тоже без особого успеха.
А потом наступил основной этап. Доехали туда, куда ещё можно было доехать рейсовым автобусом, а именно до деревни Гуляевка. Встали на самом краю деревни, прямо на виду Гуляевских порогов, что на реке Казыр. Здесь и заночевали. В Гуляевке, в основном, живут староверы. Один из представителей местного населения познакомился с нами, угощал самогонкой из жимолости. Нашу водку согласился пить только из горлышка, пользоваться посудой мирских вера не позволяет.
Вверх по Казыру ещё есть немного плохой дороги. Но теперь только на попутке. Попутный Урал и удалось выловить с утра, в качестве приманки используя литр спирта. Шофёр не стал откладывать надолго злоупотребление. Поэтому транспорт доставил нас относительно благополучно только лишь благодаря нашему совместному вождению.
Дальше дорог нет. Здесь ещё один населённый пункт, в котором проживают староверы. Он называется Жаровский. Похоже, здесь живут более ортодоксальные староверы, чем в Гуляевке. Всё строже и больше порядка. Нашли человека, который за некоторую, не очень большую сумму согласился забросить нас вверх по реке на моторной лодке до устья реки Рыбной. По Рыбной планируем выйти на следующую, интересующую нас минералогическую точку.
Июнь, недавно установилась жаркая погода, активно тает снег в горах. В реке много воды и она всё прибывает. Поднимаемся на деревянной, длинной и узкой казанке с мотором. С трудом преодолеваем напирающее течение. До Рыбной не дошли около километра. Здесь опасный по этой воде порог. К устью реки всё переносим на себе.
Дальше наш путь лежит по долине реки Рыбной вверх. Там выше, между долинами Рыбной и Казыра, островом среди тайги восстаёт голец с символической для советского человека максимальной отметкой высоты – 1917 метров. Почти на вершине этого гольца расположено бериллиевое месторождение под названием «Радуга». Нас интересует эвклаз - один из минералов этого месторождения, который может иметь коллекционную и соответственно коммерческую ценность.
Дорога оказалась не простой. Сложные броды, плохая проходимость. Но через некоторое время всё же вплотную подобрались к нужному гольцу с революционной высотой. Вот и путь подъёма на него просматривается. Но то, что видно снизу, совсем не похоже на то, что увидишь под ногами. Подъём оказался крут, временами приходилось подниматься практически по скалам. Однако вот он островок высокогорья среди тайги. Совсем другой, можно сказать затерянный мир. Кругом снежники, многочисленные ручьи, разбегающиеся во все стороны и нарушающие законы гравитации. Поляны, заросшие цветами, диким луком и черемшой, хоть косой коси. По вечерам порхающие в сумерках летучие мыши.
Итак, здесь нужно поработать. Старые, уже оплывшие разработки нашли быстро. Пошли в ход не нужные до сих пор кирка и лопата. Однако выводы закономерны. Чтобы здесь что-то нарыть, нужны серьёзные горнопроходческие работы. А это нам не под силу. А если и под силу, то стоит ли оно того. К тому времени уже стало понятно, что у нас не так много продуктов. Володя Шпанов – постоянный завхоз во многих наших экспедициях под землю и здесь взял на себя эту обязанность. Исправно кормил нас по утрам «геркулесом», днём предлагал по шоколадке к чаю и лишь вечерами угощал не очень большой порцией каши с салом. Как-то не очень компенсировало это наши энергетические затраты. Вот и решили мои друзья-товарищи на сходке:
- Вот ты ружьё тащишь, а зачем? Отправляйся-ка на охоту, добудь мяса. Ружьё твоё, видишь лучше всех (они оба очкарики), стреляешь лучше всех (было бы с кем соревноваться). Кто если не ты?
А из меня охотник, как….Ну ладно, не важно. Жалко мне зверушек. Но всё же прислушался к мнению сотоварищей и пошёл на охоту. Поднялся на горку, оглядел окрестности, нет никого. Вздохнул с облегчением. Тут, вдруг, неподалёку медведь образовался. И откуда только что взялось. Чувствую незнакомый доселе азарт и первобытный охотничий инстинкт. И за тот камешек забегу и за этот заползу, выпасаю зверя. Подбираюсь на расстояние, откуда можно сделать решающий выстрел. Так увлёкся, что не заметил, как зверюга потерялся. Вот только что был, а теперь будто растворился. Ну и дела, повезло кому-то. Посидел, подумал пригорюнившись. Не удобно как-то с пустыми руками возвращаться в стан друзей. Надо ещё что-то поискать. А что тут искать, вот и парочка оленей показалась. Классический вариант – самочка и самец-рогоносец. Опять проявляю чудеса скрадывания зверя. Вот уже подобрался на расстояние выстрела. Тут на небе что-то не соответствующее моменту образовалось, а может быть наоборот. Тучки чёрные набежали, гроза грохочет. Взял в прицел самца, жму на спусковой крючок. Как по заказу, одновременно с выстрелом грохочет гром. Нет, слишком красив, дрогнула рука. Олени даже и не поняли в чём дело, пасутся себе спокойно. Да что толку, гильза застряла в патроннике. У меня шестизарядное помповое ружьё, как у «терминатора». Видно не приспособлено оно для наших патронов. В нервной суете делаю окончательную глупость, пытаясь вытолкнуть гильзу со стороны ствола, срезанной для этого веткой. Ветка окончательно закупоривает ствол, превращая оружие в конструкцию непонятного назначения. Тут и небо разродилось солидной порцией крупного града. Олени в недоумённом внимании проводили убегающего горе-охотника и не спеша, скрылись в противоположном направлении. Вот бегу по направлению к лагерю, лавируя между самыми крупными градинами, в руках ружьё с торчащей из ствола палкой и думаю: - «а теперь по сценарию должен медведь появиться». И точно, вот он дорогу мне перебегает. Интересно, к чему бы это? А в лагере дружки мои в нетерпении ложками стучат. Кушайте ребята кашу, уходить легче будет, пора уже. Как и следовало ожидать, история с эвклазом тоже потерпела фиаско.
А что дальше? Дальше наш путь лежит вверх по Казыру, почти к его истокам. Следующее, интересующее нас минералогическое проявление находится аж в верховьях Малого Сигача. И это очень далеко, уже на территории той самой Тофаларии. Чтобы достичь истоков Малого Сигача, нужно ещё очень долго подниматься по Казыру, затем до самого верха по его правому притоку – Большой Киште и немного не доходя Монгольского перевала, уйти сразу в истоки Малого Сигача.
Путь оказался очень труден. Саяны вообще труднопроходимая местность. Но идти по Казыру – отдельная статья. Когда-то здесь были конные тропы, которые поддерживались в рабочем состоянии. Теперь же здесь никто не ходит. Многочисленные буреломы сделали своё дело. Местами казалось, что пройти просто невозможно. Многослойные завалы приводили к отчаянию. Но деваться было некуда, вперёд и только вперёд. Мы даже разработали классификацию сложности завалов. К высшей категории относили завалы многослойные, не менее трёх разнонаправленных слоёв. Если всё это происходило в дождь, то категория сложности автоматически возрастала на единицу. Самое коварное дерево здесь – пихта. Кажущийся сухим и надёжным ствол упавшего дерева на самом деле настоящая ловушка. Стоит довериться ему, неосторожно наступив, как подгнившая кора, будто намыленная соскальзывает, оголяя ствол, и ты теряешь равновесие. А за спиной большой груз и кругом торчат острые сучья, так и норовящие тебя проткнуть. Да если бы только это грозило нашей жизни. Здесь водится один очень маленький, но очень опасный зверь – клещ. Мы как раз попали в период его активизации. Сам по себе он и не страшен совсем. Зато энцефалит – разносчиком которого он является, весьма опасная болезнь. Приходится постоянно осматривать себя и одежду, дабы предотвратить всякую возможность столь неприятного развития событий.
Всё же судьба благоволила нам. Без особых происшествий удалось добраться до Большой Кишты. В долине этого притока обнаружили старую, полуразрушенную избу. А под нарами заколоченный ящик полный серых макарон. Пришлось слегка позаимствовать. Синдром голодающих всё больше давал себя знать. По Большой Киште поднялись почти до самого верха, затем довольно круто перевалили к истокам Малого Сигача. Подниматься ещё довольно сносно, а на спуске горный цирк со снежником. Вот по этому снежнику и угораздило меня спускаться. Вначале ещё снег оказался рыхлым, затем пошёл твёрдый наст. Не удержался, поскользнулся и заскользил вниз, набирая скорость. Хорошо ещё упал на задницу и дальше смог удерживать равновесие с помощью всё того же злополучного ружья. Однако если бы вновь не вылетел на рыхлый участок, вылетел бы на острые камни.
Здесь находится проявление зелёного турмалина. Об этом говорилось в геологических отчётах. Это мы и хотели проверить. И действительно, на крутом склоне, нависающей над долиной высокой горы, в известняках полно мелких кристалликов зелёного турмалина. Порой вмещающие породы просто напичканы им. Но он никуда не годится, ни как коллекционный материал, ни как ювелирное сырьё. Что и требовалось доказать.
Ну что же, никакого разочарования. Пора выбираться в люди. Для этого нужно перелезть через очередной, довольно крутой и высокий перевал и спуститься прямо к истокам реки Гутара. А уж по долине этой реки выйти в ближайший населённый пункт – Верхнюю Гутару. В один день нам удалось пройти перевал и спуститься по реке до самой верхней избушки. Был дождливый день, и внезапно обнаруженная изба с печкой оказалась очень кстати, обеспечив таким желанным комфортом. Следующая ночёвка была уже совсем недалеко от посёлка и тоже в таёжной избе. Хотелось заявиться в посёлок с утра, чтобы впереди был день для решения всех задач. А основной, была задача выбраться из этого посёлка, ибо Верхняя Гутара оторвана от внешнего мира. И зависнуть там можно надолго. Вот только теперь осознаю, насколько же нам повезло. Тогда сообщение с посёлком было ещё хуже, чем сейчас. Но в тот день туда залетел пожарный АН-2, где-то неподалёку горел лес. В посёлке насобирали команду для тушения пожара. Разношёрстную, но удивительно единую, по слабой степени восприятия окружающей среды и вообще всего происходящего, публику загрузили в самолёт и увезли в неизвестном направлении. Секрет их единства легко разгадывался в разлившемся в воздухе запахе спиртного зелья. Нас же обещали забрать на обратном пути. Экипаж столь заслуженного летательного аппарата не обманул. Обходя грозовые фронты, благополучно долетели до Нижнеудинска. А здесь уже железная дорога.
|
|
|
|
|
|
|
|
::Другие материалы по теме::
|
|
|
|
 ПЕШЕХОДНЫЕ МАРШРУТЫ
 ВОДНЫЕ МАРШРУТЫ
 ЗИМНИЕ ПУТЕШЕСТВИЯ
 СМЕШАННЫЕ МАРШРУТЫ
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
|
|
|
|
|
 Средства выживания.
Telit SAT-550. Радиотелефоны.
Радиостанции.
|
|
